Когда я был в первом классе, учительница у всех у нас выясняла: «Кто ваши родители»?
Профессии были довольно обыкновенные и только одна девочка сдуру сказала, что ее папа мотоциклист.
И это была правда.
Он по магазинам развозил на мотоцикле с железной коляской, ящики с бутылками.
Сказала бы: папа водитель, а то нет же – мотоциклист.
Дети существа жестокие, к этой девочке так и приклеилась до 10-го класса кличка – Немецкая мотоциклистка (фамилия ее Немцова).
Вроде бы наше-то цветное время появилось столько новых, небывалых ранее профессий, что вроде бы и удивляться немодно, но я недавно все же
удивился…
У сына первоклассника, учительница по обыкновению всех опрашивала: а кто же собственно ваши родители? (ничего на свете не меняется)
Все родители, как родители, но один мальчик выдал: мой папа работает хоккеистом.
Все конечно сказали, что это круто (слово респект они еще не проходили), да и только.
Я заинтересовался и попросил сына узнать у этого мальчика: папа сам играет в хоккей или работает тренером?
Выяснилось, что таки да, играет почти каждый день на позиции вратаря, хоть ему уже 45 лет. Все это было как-то странно.
Природное любопытство меня не отпускало. Я попросил жену узнать поподробнее. Она у меня как раз жизнью школы охотно интересуется: чешки, сменки,
классные поборы… знает всех мамаш класса.
Отвела сына в школу, встретилась с женой хоккеиста и вечером рассказала вот такую историю:
Папа этого мальчика — Михаил, никогда не думал о хоккее и уж тем более о карьере вратаря.
Лет 10 назад, он был офисным планктоном и как заведено у планктона, раз в году они всем отделом затевали
что-то корпоративно-героическое, чтоб хоть немного почувствовать себя пусть планктоном, но хоть не офисным, а настоящим океанским…
Решили поехать в ледовый дворец оплатить на часик лед и сыгрануть между собой в хоккей. Поскольку Миша единственный из всего отдела вообще не
держался на коньках, его нарядили в казенную сбрую и поставили в ворота.
Он и раньше не любил ни футбол, ни хоккей, но тут сбиваемый маленькой злобной шайбой с ног, так и вовсе возненавидел все это дело…
Уйти, все бросить нельзя: начальник — колобок на конечках хочет выиграть, да еще сука покрикивает за пропущенные голы.
И вот в очередной раз, когда Михаил удачно успел увернуться от летящей в него шайбы и пропустил гол, начальник прямо весь зашелся. Видимо он сам
себе казался Валерием Харламовым, колобок стал орать матом на юного дебютанта, грозя страшными планктонными карами.
И Мишу прорвало, он решил, что ему нечего терять, кроме своей пищевой цепочки (он итак находился в самом ее низу), снял ловушку да и от души
зарядил своему бигбосу в пластмассовый бубен.
Коллеги, не доиграв оплаченного времени, с радостью укатили с поля своего поверженного колобка.
Миша стоял в воротах один среди пустой площадки и думал:
-Мне 35 лет, ни перспектив, ни денег и вот только что умудрился работу потерять…
Видимо кого-то на верху наш бравый вратарь изрядно повеселил и этот «кто-то» решил взять его под свое крыло…
К Мише со скамейки запасных подъехали очередные пузатые хоккеисты и сказали:
-Правильно ты его «ушатал», деньги деньгами, но границу надо знать.
Миша:
-Какие деньги, я че-то не понял?
Хоккеисты:
-Так они уроды тебя еще и на деньги прокинули?
Короче давай постоишь у нас, оплата обычная 20 баксов в час, деньги вперед.
Миша:
— Кто кому 20 баксов в час?
Мужики отсчитывая деньги за два часа:
-А ты веселый…
С того дня Миша вот уже 10 лет работает хоккейным вратарем.
Каждый офисный супермен хочет быть нападающим, забивать голы и чувствовать себя Уэйном Грецки, а вот таскать в огромном бауле вратарские запчасти,
весящие 22 кг никому не охота.
Про шайбой по лбу и коньками по горлу и говорить нечего.
Так Миша и живет – вечером хоккей с очередными чемпионами кредитного отдела, а ночью примочки, зато сам себе хозяин, кстати, его НХЛовские
контракты с годами увеличились до 30-ти долларов в час.
А хоккей он все так же ненавидит…
Краткая философия Ее Величества Очереди
Поликлиническая очередь – это тот еще кружок по интересам. Сюда приходят поговорить «за жизнь», почитать наконец-то купленный в позапрошлом году
детективчик, довязать шарфик любимому внуку, обменяться новостями, пожаловаться на родственников и просто пощекотать себе нервы. Те посетители,
которым нужно не общение, а медпомощь, теряются и тушуются, чувствуя себя очень не в своей тарелке, и ведут себя порой неадекватно, что, впрочем,
иногда помогает им избежать потери времени и нервных клеток.
Трепетно заказываемый за полгода вперед талончик не гарантирует вам своевременного доступа к телу эскулапа, потому что очередь – многогранна,
многоглава и многопоточна. Как минимум, она состоит из трех частей – «по записи», «по живой очереди» и «я только спросить». Добавляются туда часто
и другие течения – более малочисленные, но оттого не менее деструктуризирующие и без того хрупкую гармонию сообщества Ждущих и Жаждущих: «мне
положено без очереди» и «я по острой боли» (варьирует в зависимости от таблички на двери).
«По записи» приходят, зажав в руке заветную бумажку-номерок, внимательно и демонстративно читают ее в коридоре и строгим тоном спрашивают «у кого
номер такой-то». Номер испрашивается либо до себя (тогда в счастливца мечется взгляд сурово-неприязненный), либо после (взгляд избирается
торжествующе-снисходительный), по настроению. После выяснения места под солнцем, предусмотрительный человек «по записи» усаживается на свободное
место или притыкается к незанятому дверному косяку спиной. Он нашел себя в этом долгом дне, и более никуда не спешит… счастливый и наивный подтип,
чаще представленный работающими людьми от 20 до 50.
Очень часто, правда, встречается более прагматичный тип поликлинического посетителя «по записи». Обычно это пенсионерки (реже пенсионеры – ну не
доживают у нас мужики до старости, травимые работой, зарплатой, тещей и супругой и образом бытия). Им не нужно заказывать заветное место за
полгода, потому как они – асы ожиданий и гуру «доставания» нужных вещей еще с послевоенных времен. Терпеливо они выдерживают пытку дефицитом,
нескромно называемую поликлиническими администраторами «выдачей талонов на завтра», и готовы подхватиться хоть в 5 утра и сформировать личиночную
стадию будущего безобразия под кабинетом уже на ступеньках ЛПУ (впрочем, личинка кушает хорошо и растет быстро, превращаясь ко времени Ч раздачи
слонов и подарков в нехилого и довольно агрессивного многоглавого червяка). Привычные к тому, что получить искомое можно только путем per aspera,
они приходят за 2-3-4 часа до назначенного времени и создают костяк очереди, иногда помогая наводить в ней подобие порядка, но чаще, впрочем,
устанавливая свои, одним им ведомые законы очередности прохода в кабинет, доводя идею предварительной записи до абсурда.
Страждущие «по живой очереди» пробивают путь к врачу локтями и голосом. Объявление приема «только по талонам», которое выкрикивает тоном на грани
истерики придворная врачебная медсестра, вызывает в их рядах возбуждение, сравнимое разве что с пробуждением Везувия. Впрочем, вулкан быстро
опадает, оставляя только редкие выбросы-вскрики. Уходят только слабаки и недавно вставшие в неперспективный хвост. Настоящие борцы не сдаются, и
отвоевывают свое место в коридоре, не гнушаясь методами и поводами («Я беременная» — «А я беременнее тебя!» — «А я – инвалид 2 группы!» — «А вас
вообще тут не стояло!»).
«Я только спросить!» — в реальности виртуозы очередного дела, и заткнут за пояс любого представителя видов «по записи» и «по живой очереди».
Прикинувшись шлангом ламером, внедряются они вслед удачливому посетителю, проникшему в заветное помещение, и повисают над медработниками,
аккуратно подкладывая на стол карту и поврежденную часть тела. Несколько аккуратных и быстрых движений, пара фраз, неосторожно подхваченных врачом
– и вот, былой счастливец остается в пассиве наблюдать, как его драгоценные «7 минут на пациента» растрачиваются на врага. Гигантский минус для
спросителя – отсутствие возможности соблюсти в отношении него врачебную тайну (т.к. на приеме уже есть другой больной), впрочем, пациента «мне
только спросить» это мало волнует: он проник в стан противника, и ему уже ничего не страшно.
«Мне положено без очереди» — это разнообразные льготники, от беременных дев (для них как раз не жалко – ни врачу, ни большей части очередников,
про меньшую корректно умолчим), до ветеранов войн. Как показывает опыт, наиболее активным из них по части сообщения публике о наличии льгот
заветный проход «без очереди» может оказаться вовсе не положенным (например, упомянутые уже инвалиды 2 группы, коих в начале-конце месяца под
кабинетами узких и широких спецов – 80
. Но свою значимую лепту в увеличение энтропии отдельно взятого коридора они внесут наверняка.Пациенты «по острой боли» в идеале приводятся за ручку фельдшером доврачебного кабинета или другим специалистом, уже осмотревшим страждущего.
Такого больного с первого взгляда же не любят остальные, а часто и вовсе подозревают в кумовстве с половиной персонала поликлиники: а как же –
ведут за ручку, сдают с улыбкой, еще и посмотреть на процесс консультации некоторые остаются, а что тот/та за живот держится – так это
маскируется, чтобы меньше попало куме. О таком отношении большинства мне как-то метко высказалась одна мадам: «Мне его рана не болит!». Логично,
что сказать…
Очередь – головная боль врача, обязанного принять всех по талонам, по острой боли, да еще не обидеть тех, кто по живой очереди. «Я только
спросить» тоже требуют свой кусочек внимания, к тому же среди них часто оказываются те, которых накануне врач сердобольно попросил зайти за
анализами/направлением/рецептом «так», чтобы не отсылать клиента за талоном и сберечь ему или ей драгоценное время и нервы (на практике экономия
получается сомнительной). Принужденный ежеминутно решать, чья боль острее, удостоверение льготнее, а талон – свежее, доктор не может ежеминутно
сохранять спокойствие, внимательность и приятность во взоре. Отсюда ошибки, конфликты, жалобы… Доктору очень хочется работать на совесть, а
получается – на очередь. Непорядок, но, увы, по-другому не получается…
Разумеется, проще всего спихнуть вину за образующееся многоглавое чудище на принимающую сторону, т.е. на безответственного и не умеющего
организовать свой труд эскулапа (дескать, не принимали бы без талона, не пускали бы вне очереди и ты ды). А вы поставьте себя на место
бесталонного с вчера возникшей температурой, внеочередника, которому резко понадобилось ехать на другой конец города за малолетним ребенком,
пожилой дамы, которой всего-то – забрать давно ждущий ее талончик на УЗИ… Разумеется, имеет значение и медленный прием, и неумение организовать
работу. Но всегда ли? Максимальные «хвосты» под моей дверью были во время, когда на отделение было 2 врача – на первую и на втору смену. В
гололед. Еще и кричали вдогонку – «Медленно принимаете!» Быстрее, я вам доложу, означало бы прием одного человека в минуту. Качество??? Вопросы
есть?
Очередь под кабинетом – не обязательно показатель плохого качества принимающего. Бывает ли повышенный спрос на плохого специалиста? Разве что,
если он/она – единственный на тысячу километров и деться некуда?
Очередь – самое страшное, что ждет вас в поликлинике, после возможной встречи с некомпетентным врачом. Ибо даже самый совершенный специалист не в
состоянии полностью нивелировать негатив, который вы получите при случае в процессе пробивания, сверок, перезанимания, ругани и попыток штурмовать
заветную дверь. Даже если вы тот самый — Самый Обычный Пациент, пришедший в пещеру к многоглавому поликлиническому Змею Горынычу с заказанным за
полгода Талоном Номер Один и запасом терпения, достойным Будды за 20 лет до наступления Просветления. Человек, вынужденный ЖДАТЬ, унижен в своем
достоинстве, а значит, находится в состоянии стресса. А в таком состоянии из многих начинают переть наружу самые «лучшие» качества –
раздражительность, склочность, конфликтность, нетерпимость к другим и эгоизм, вплоть до эгоцентризма. Более мягкие и, что говорить, более больные,
у который попросту нет сил на штурм, страдают первыми. Очередь живет по закону джунглей, и не всегда в ней попадается тот Тарзан, который может
грамотно развести по углам львов и ланей, шакалов и крыс, буйволов и мышек.
Напугала? Не бойтесь, далеко не все и далеко не всегда так печально. Иначе бы не сказала мне пациентка, попавшая на прием на 3 часа раньше
назначенного ей срока из-за пустого коридора и скучающего врача, вышедшего ей навстречу:
— Ну вот! Не посидела, ни с кем не поговорила, не почитала! Зачем в поликлинику приходила?!!..
Дед Мороз, на…
К директору школы вбежала взволнованная завуч Валентина Петровна, облаченная в наряд Снегурочки:
— Марьванна, беда!
— Что такое? – оторвалась от каких-то бумаг директриса.
— Вся школа уже около елки! – трагическим голосом сообщила завуч. — Деда Мороза требуют, а его нет!
— Как это нет? – удивилась Марьванна. – Всегда был, а теперь нет.
— Вернее, он есть, — поправилась завуч. – Да толку от него нет. Кашляет наш физрук Мамлеев, и жутко хрипит. Какой из него Дед Мороз?
— Дела-а! – растерянно протянула директриса. — Ну что же, видимо, придется кому-то из нас брать на себя эту роль… Или вот что. Где наш слесарь
Михалыч?
— Да где же ему быть? В слесарке, как обычно, — c досадой сказала Валентина Петровна. — Но разве можно ему доверить такое ответственное дело? Он,
похоже, уже с утра выпивший ходит. Выражается, опять же про повышение зарплаты что-то бормочет.
— Так вы скажите ему от моего имени, что если часок побудет Дедом Морозом, да не схалтурит, будет ему повышение зарплаты! — стукнула маленьким
кулачком по столу директриса. — Или нет. Скажите, что я его за прошлый прогул премии не лишу!
— Ну, не знаю, попробую, — неуверенно кивнула головой завуч. А из актового зала слышался недовольный и нестройный хор детских голосов: «Дед
Моро-о-з, ты где-е, козе-е-ел?!»
— Да уж, козел еще тот, — вспомнив, как подвел коллектив школы своей неожиданной простудой физрук, — согласилась Валентина Петровна. Но в слесарку
все же поспешила. Потому что дети начали кричать что-то не совсем приличное уже и про Снегурочку.
К ужасу своему, слесаря Михалыча она застала спящим на продавленном старом диване.
— Егор Михалыч, а, Егор Михалыч?! – осторожно потрясла завуч его за плечо.
— О, кого я вижу! – на удивление сразу же проснулся слесарь. – Снегурочка ко мне пожаловала! Да еще и без Деда Мороза! Ну, иди же ко мне, на!..
— Вы себя чувствуете, Егор Михалыч? – с подозрением спросила Снегоручка, на всякий случай сделав шажок назад. – Вернее, как вы себя чувствуете?
— Чувствую, — согласился Михалыч. – Очень хорошо чувствую, на…
Он и правда выглядел практически трезвым. Только блуждающая улыбка выдавала, что Михалыч накануне недурно принял на грудь, и с утра успел
освежиться. Но, похоже, совсем немного. И явно был готов к любым подвигам.
— Ну, тогда я к вам с поручением от директора школы, — заявила Валентина Петровна. – Мамлеев заболел и не может быть Дедом Морозом. И Марьванна
сказала, что если вы им побудете часок-другой, вас не будут наказывать за прошлый прогул. Даже, может быть, премии не лишат.
— Премия к Новому году – это вообще-то не ху… не хухры-мухры! — с энтузиазмом почесал кадык Михалыч.
— Ну, тогда вот вам одежка Деда Мороза, облачайтесь… Дайте-ка я вам носик… Впрочем, он и так у вас красный. А теперь хоть загляните в сценарий…
— Да на… на фиг!!! – отвел руку Снегурочки с бумажкой новоявленный Дед Мороз. – Я и так смогу. Знаешь, Снегурка, какие я стихи сочиняю? Прямо на
ходу, на!..
— Нет, не знаю, — честно призналась Снегурка.
— Щас узнаешь! – пообещал Михалыч, прицепляя ватную бороду. – Ну, пошли, на!…
— Здорово, ребятишки-шалунишки! Вот и дождались вы вашего дедушку Мороза с его занозой! – насморочно прогудел в нос Михалыч, как только они
переступили гомонящий детскими голосами актовый зал — Нет, ознобой. То есть, Снегурочкой! А теперь, детишки-оторвишки, давайте проведем конкурс,
на!.. Я читаю вам начало стихов – вы их заканчиваете. Кто мне больше понравится, тому – подарок, на!.. Сейчас, я только микстурки от простудки
приму… Из флакончика…
Дед Мороз проворно извлек из бокового кармана какой-то темный пузырек, подозрительно смахивающий на те, в которых аптеки торгуют настойками
боярышника, и сделал из него несколько мелких глотков.
— Ух ты! Ну, начали, на!..
И выдал стишок:
В нашей школе очень четко
Правит маленькая тетка.
В школе нет воды и ванной,
И виной тому…
Дед Мороз требовательным взглядом обвел обступивших его школьников:
— Ну?
— Марьванна! – хором крикнули наиболее догадливые из них.
— Правильно, Танечка! – довольно потрепал по щеке ближайшую из школьниц Михалыч. — Вот тебе маечку!
— Михалыч, как тебе не стыдно врать! — с ужасом прошептала Снегурочка-завуч, сохраняя при этом на лице обворожительную улыбку.
— Не, а чё я такого сказал? – округлил уже посоловевшие глаза Дед Мороз. – Как есть, так и сказал, на!..
— Воды у нас нет только горячей! – продолжала протестовать Валентина Петровна. — И не ванной нет, а душевой!
— Душевая с Марьванной не рифмуется, на! – оборвал ее Дед Мороз. — Все, снежная баба, не мешай мне! Ну как, детки-обалдетки, продолжим наш
конкурс, на?..
— Продолжиим, н-на! – охотно поддержали Михалыча обалдетки.
И Дед Мороз, пожевав губами, прочитал очередной экспромт:
В нашем городе глава –
Он всему ведь голова!
Только правит он всем так
Будто б тот глава…
И приставил оттопыренную ладонь к уху:
— Ну?!
А, услышав мгновенное продолжение, удовлетворенно крякнул:
— Молодец, Вовочка! Только вернее было бы сказать «чудак». На тебе, парнишка, шоколадную шишку! Ну, и вот еще вам один стишок:
Кто из русских медведей
Самый главный для людей?
Он и умный, он и хитрый,
А зовут его…
Но не успели дети дать правильный ответ, как на Михалыча, словно коршуны, с двух сторон накинулись Снегурочка и невесть откуда вынырнувшая
директриса Марьванна (видимо, ей уже кто-то наябедничал на то, что за действо разворачивается на их школьной елке). Они цепко подхватили Деда
Мороза под руки и потащили к выходу.
— Постойте, Марьванна, Снегурочка гребаная, куда вы меня тащите? – завопил, упираясь, Михалыч. — Я еще не все не сказал, на!.. У меня еще про
Обаму заготовка есть!
— Нам только международного скандала не хватало, — злобно прошипела ему в ухо Марьванна. — Сиди уж в своей слесарке. Как-нибудь без тебя
управимся, на!..
